Преторианец Дорна - Страница 91

Архам наблюдал за приближением процессии. Все до единого выглядели изодранными и окровавленными, но они изо всех сил старались сохранить остатки достоинства. Первым шёл блок пехоты, серебристо-красные парчовые шинели солдат были застёгнуты до шеи, лазерные карабины прижаты к левому плечу. Они шли в ногу, но Архам видел пятна на ткани. Бинты закрывали рану на лице солдата, свежая кровь казалась яркой рядом с охрой засохшего гноя. Челюсть рядовой в переднем ряду была перевязана, а голова выглядела асимметрично, как если бы проломили череп.

За пехотой шли офицеры и командиры, возвышаясь над рядами на пружинящих ботинках-кронциркулях. Лица были мрачными, а взгляды тяжёлыми, но чувствовалось что-то сломанное за вызывающим неповиновением. Самым последним шествовал мировой князь, худой как тонкое деревце, посеребрённые одежды ниспадали за края его паланкина. Двенадцать обливавшихся потом мускулистых рабов в безликих масках и с обнажёнными торсами несли помост с троном. За ними в свободном строю шли советники, писцы и придворные. У всех были потухшие взгляды, как у людей, которые секунду назад узнали, что рухнуло всё известное и незыблемое. Из всей процессии только на лице мирового князя не было тени капитуляции. Он смотрел на поля битв, даже не взглянув на тех, кто ожидал его, безмолвные волны гнева исходили от правителя планеты.

Рогал Дорн и его командиры ждали на вершине невысокого холма прямо за линиями окопов, окружавших улей. Десять тысяч Имперских Кулаков стояли на поле вокруг примарха, а дальше как на параде стояли полмиллиона солдат Имперской армии. Между рядами виднелись десятки тысяч танков и военных машин. Над всеми возвышались три титана, их огромные знамёна медленно покачивались на ветру. Это была демонстрация силы и власти, которая многих поставила на колени, но не правителя этой недавно завоёванной земли.

– Всё ещё непокорный, – произнёс стоявший прямо перед Архамом Йоннад. Магистр флота снял шлем, и холодный ветер развевал тёмные волосы над ястребиным лицом. Его глаза были жёсткими чёрными щёлками, глубоко сидевшими в коже ржавого цвета. – Его королевство в руинах, армии разбиты, но в сердце он ещё борется с нами.

– Это – не непокорность, – даже не посмотрев ответил Сигизмунд. – Это – презрение. У этого человека не хватает ума понять, что ему предоставили шанс стать частью чего-то большего. И вместо этого он делает вид, что победил. Возможно ли что-то глупее?

– Людям свойственно цепляться за прошлое, – тихо произнёс Рогал Дорн. – Всегда помните об этом сыновья.

– Повелитель, – отозвались командиры, склонив головы. Только Архам не двигался. Над ним на ветру развевалось знамя легиона, серебряные молнии и чёрный кулак колыхались на золотом полотнище. Он чувствовал, как порывы ветра пытаются вырвать штандарт из руки, но не сдвинулся ни на сантиметр. Рядом с ним и примархом стояли в два ряда двадцать хускарлов, чёрные плащи свисали с их спин, болтеры прижаты к груди. Рядом с ними стояли двадцать братьев-Храмовников с обнажёнными мечами. Слева от Рогала Дорна возвышалась огромная фигура Алексиса Полукса, расположившегося рядом с Йоннадом. Лицо ученика магистра флота в космической войне оставалось непроницаемым, а взгляд холодным. Справа от Дорна стоял Сигизмунд в чёрно-белых геральдических цветах своего братства, сжимая в руке меч. Вооружённый и облачённый в броню Дорн стоял между ними, словно полированная статуя.

– Разве… – начал Йоннад и остановился, его рот оставался открытым, как если бы не хотел опускаться и произносить следующие слова. – Разве другой легион не собирается присутствовать?

– Очевидно, нет, – сказал Сигизмунд.

Снова опустилась тишина, пока процессия преодолевала последние метры. Мировой князь остановил паланкин. Его охрана вытянулась, щёлкнув тугими мышцами и приведя в готовность оружие. Архам заметил капельку крови, которая медленная стекала из-под бинтов на лице одного из солдат. Женщина не обращала на неё внимание. Он почувствовал невольное восхищение и сделал себе мысленную заметку найти этих воинов, когда всё закончится. Империуму нужны люди с такой силой.

– Imperium victor, – провозгласил Архам, его голос эхом звучал из решётки шлема. Поочерёдно каждый Имперский Кулак и смертный солдат услышали и повторили эти слова. Крики становились всё громче и громче, пока сам воздух, казалось, не превратился в звук. Архам высоко поднял знамя Имперских Кулаков, и вся армия обратила внимание на движение, которое словно волнами исходило от места, где стоял Рогал Дорн. Архам видел, как некоторые побеждённые офицеры вздрогнули от звука и движения. Мировой князь, наконец, посмотрел на Дорна, и в глазах человека сверкал гнев. Когда побеждённый заговорил, его голос дрожал, и он едва сдерживался:

– Мой сын, племянники, отец, братья, двоюродные братья… Не питайте иллюзий, что купили мир их кровью. И мы будем помнить.

Рогал Дорн посмотрел потрясённому человеку в глаза:

– Я стою перед вами и предлагаю то, что уже предлагал, вы можете стать частью Империума Человечества, узнать истину Просвещения и жить без страха пред тьмой. За это Император требует, чтобы вы были верны Ему, следовали Его мудрости и подчинялись тем, кого Он наделил властью.

Мировой князь оглянулся, скривив губы и согнув руки на подлокотниках трона.

– Как правитель этих владений, – в конце концов произнёс он, пережёвывая и выплёвывая каждое слово, – и повелитель этих людей я… я уступаю вам и приношу клятву вассальной верности… Императору.