Преторианец Дорна - Страница 70

Затем к ним присоединился Инкарн. Она узнала, что это он, даже не посмотрев. Был какой-то звук, когда он двигался. Он сел на кучу цепей у стены. Когда ни она, ни Хекарон так и не заговорили, Инкарн кашлянул и облизал губы. Она стиснула зубы. Затем он задал вопрос.

– Вспарывание? Ты не знаешь, что это такое? – ответил вопросом на вопрос Хекарон, рассматривая часть механизма для стрельбы, который он смазывал и протирал. В его улыбке появилась усмешка. Он покачал головой. – Где мы нашли тебя?

Инкарн напрягся.

– Там же, где вы находите всех тех людей редкого таланта, которые готовы сражаться против Императора, – огрызнулся псайкер. – Я знаю значение слова “вспарывание”. Но если наша миссия состоит не в том, чтобы пахать землю и заниматься грабежами и убийствами, то вполне нормально, что я испытываю недоумение.

Хекарон рассмеялся, звук разнёсся по всему отсеку. Его голые плечи затряслись, переплетённые татуировки на мускулах начали извиваться.

– Тебя не откажешь в храбрости, человек. Мне почти понравился твой ответ. – Он пожал плечами, положил деталь болтера на чёрный металлический лист в ногах, взял другую и продолжил чистить. – Но почти – недостаточно. Ты хорошо разбираешься в словах. Ты работал на Легион, поэтому видел, как мы делаем то, что делаем. Используй свой редкий талант и сложи два и два.

– Пожалуй, я воспользуюсь твоим советом, – прошипел Инкарн, и Мизмандра почувствовала всплеск жара в воздухе. Иней окружил глаза Инкарна. Хекарон зарычал. Часть механизма оружия выскользнула из его пальцев. Мизмандра ощутила, как статика омыла её руки, и начала подниматься, потянувшись к единственному собранному пистолету. Хекарон попытался встать. Она увидела красную вспышку на краю его уха. Инкарн усмехнулся, его глаза превратились в тонкие глубокие точки во льду, когда он обернул разум вокруг Хекарона.

Рядом с Мизмандрой пронеслось размытое пятно, двигаясь быстрее, чем она могла увидеть. Инкарн закружился в воздухе и завопил от боли. В ушах Мизмандры раздался треск, когда над ней прошла ударная волна. Она почувствовала вкус жжёного сахара на зубах. Руки поймали падающего Инкарна, развернули и впечатали в палубу. Хекарон охнул, едва не упал, пытаясь подняться, и затем рванулся вперёд.

– Полегче, брат, – тихо и совершенно спокойно произнёс Силоний. Он стоял над хныкающим Инкарном, поставив ногу на грудь псайкера. Воин смотрел на Хекарона, подняв руку. Мизмандра не видела, как он вошёл. Он появился словно из ниоткуда.

– Он залез ко мне в голову! – прорычал Хекарон, свёртывавшаяся капля крови бежала по правому уху легионера. – Я почувствовал его.

– Он – актив, брат, – сказал Силоний. – Несовершенный инструмент, но он нам нужен.

В дверях появился привлечённый шумом Орн. Мизмандра видела, как он посмотрел на Инкарна и Хекарона, а затем на Силония. Она заметила, как что-то слабо блеснуло в глазах, и Орн остался там, где стоял. Только тогда она заметила болтер в его руках, который он держал так небрежно, что оружие казалось менее опасным, чем его владелец.

Силоний склонил голову и уставился на Хекарона. Вена на шее воина билась под нарисованными чешуйками.

– Он нужен нам, – спокойно повторил Силоний. Хекарон стиснул зубы, блеснуло серебро. Затем он кивнул и отвернулся.

Силоний подождал секунду, затем протянул руку и поднял Инкарна. Он держал его за горло, небрежно, словно тряпичную куклу, а не человека. Мизмандра видела, что пальцы были расслаблены, но они лежали на позвонках, артериях и трахее. Инкарн хныкал, кровь ручьём текла из сломанных зубов и носа по подбородку и щекам. Не было видно, как Силоний пошевелил пальцами, но псайкер внезапно затих. Зрачки в глазах без радужки расширились. Силоний притянул Инкарна к себе, движение казалось почти нежным.

Мизмандра не могла отвести взгляда. Это была самая нежная жестокость, которую она видела.

– Больше так не делай, – спокойно сказал Силоний псайкеру. Не дожидаясь ответа, он бросил Инкарна на пол и направился в сторону Орна. Они ушли, оставив Мизмандру слушать пузырящееся дыхание Инкарна между сломанными зубами.

Ретрансляционная станция 189-56

Трансмеркурианская отмель обломков

Последним, что Силоний видел, перед тем как вернулась память, были мигавшие огни в отделении транспортного шаттла. Силуэты остальной команды мелькнули перед глазами, а затем прошлое забрало его.

– Иди за мной, брат.

Вызов пришёл, как и всегда, без предупреждения. Он отдыхал, позволяя заживать плоти тела, пока разум сосредоточился на движениях рук, разбиравших оружие на мельчайшие части. Он сидел в центре нескольких колец быстро растущих деталей. Палуба под ним была тихой и спокойной, дрожь от двигателей “Сигмы” исчезла. Гранд-крейсер стоял на якоре в газовых облаках Шедима. Четыреста воинов Легиона и пять тысяч связанных клятвой смертных перевооружались и ожидали нового призыва на войну. И всё же, несмотря на их количество “Сигма” оставалась почти бесшумной. Силоний не боролся с тишиной, а позволил ей поселиться в себе.

И затем, как раз в тот момент, когда тишина стала самой глубокой, он услышал слова, словно лёгкое дуновение на шее.

Руки замерли, когда он услышал их. Пальцы медленно сжали шомпол, который он чистил. С небрежной беспечностью он просунул руку под мягкую ткань. Рука и болт-пистолет начали подниматься и поворачиваться в единственном движении… и встретили внимательный взгляд зелёной полосы для глаз над вентиляционными разрезами шлема эпохи Крестового похода. Над ним стоял воин, непринуждённо направив болтер на палубу. Броня воина казалась чёрной, синие крокодильи чешуйки виднелись только там, куда падал свет.