Преторианец Дорна - Страница 42

Ему это не нравилось. Ему всё не нравилось.

Они пришли сюда сквозь скалистый грунт Луны, миновав чёрный кристалл и перейдя каньоны по серебряным мостам. На одном из них он взглянул вниз и увидел своё отражение, которое смотрело на него с поверхности неподвижной чёрной воды. Должны были быть пути, которые ответвлялись в стороны, но он не заметил ни одной двери или бокового прохода. Пыль и повреждения покрывали почти всё мимо чего они проходили: ржавчина подёрнула болты, серебряные полумесяцы и диски в полу давно потускнели. С каждым шагом он словно приближался к какой-то полузабытой тайне, которая ждала смерти.

– Это место не должно существовать, – наконец произнёс Архам, повернувшись и подойдя к ближайшему бассейну. – Пути вашего культа оказались под запретом после присоединения к Империуму.

– Присоединения? – спросила Гелиоса. – Интересное слово вы использовали.

– У вас был выбор, – безапелляционно сказал Архам.

– Исчезнуть или служить – выбор, предлагаемый всеми тиранами и завоевателями.

Кестрос почувствовал, как гнев захлестнул его. Гнев бился внутри черепа и кричал достать пистолет и пустить болт в голову матриарха.

Но Архам не двигался.

– Но вы всё же сделали выбор, поэтому на этот раз я закрою глаза на ваши слова, матриарх.

– А если не закроете, что тогда? Седьмой легион снова придёт сюда и закончит недоделанную два века назад работу? Эта угроза давно не пугает нас. Мы и так умираем. С каждым годом нас всё меньше. Я бы даже могла согласиться на такую казнь. По крайней мере, это будет быстро.

“Она лжёт”, – подумал Кестрос. Он слышал это в её голосе, в неконтролируемой дрожи на грани слов. – “Она ничего не хочет сильнее, чем выжить”.

– Меня не интересуете ни вы, матриарх, ни ваша ложь, – сказал Архам. – Я здесь только за тем, что вам приказали отдать.

– Ничем не могу помочь, – прошипела Гелиоса.

– Тогда мы увидим, осталось ли в сердце Империума милосердие для вас, – произнёс Архам, развернулся и шагнул к выходу.

– Нет! – слово зазвенело о стены. Рябь прокатилась по поверхности шести бассейнов.

Архам медленно повернулся, вопросительно склонив голову.

– Я сказала, что не могу помочь, но я не отказываюсь помочь.

– Почему вы не можете помочь? – спросил Архам, его голос был столь же безапелляционным и бесчувственным, как лёд.

– Потому что она не слушается меня, – ответила Гелиоса.

– Приведите её сюда, – сказал Архам. – Я сам поговорю с ней.

– Как пожелаете.

– Я уже говорила, что меня не интересует ваше предложение, – произнесла девушка в серых одеждах. Она посмотрела на Архама и пожала плечами. – Больше не о чем говорить. – Затем она села на пол и начала осматривать комнату, словно искала что-то интереснее возвышавшихся над ней двух Имперских Кулаков.

Её лицо было тонким и бледным, и отмечено только единственным ярко-красным кружком чуть ниже левого глаза. Вместо волос с головы свисали косички из серебряной проволоки. Она выглядела высокой для смертной, но подобные гибкость и стройность были характерны для тех, кто родился и вырос в условиях низкой гравитации. Глаза были зелёными. Одеяния простыми и пыльно-серыми. Она выглядела юной, но смотрела на мир знающим не по годам взглядом. Её звали Андромеда-17. В традиции генокультов Луны это означало, что она являлась семнадцатым возрождением одной генетически идентичной личности.

Архам секунду смотрел на неё.

– Матриарх Гелиоса, пожалуйста, оставьте нас ненадолго, – сказал он, не отводя взгляд.

Матриарх переступила с ноги на ногу, и Архам подумал, что она собирается возразить, но затем женщина молча направилась к арочной двери.

– Вы знаете, что она всё равно услышит сказанное вами, – заметила Андромеда. Архам не обратил внимания на её слова.

– Вы нужны Империуму, – сказал он.

– Империум может пойти и понуждаться в ком-нибудь ещё, – ответила Андромеда и пожала плечами. Кестрос покачнулся вперёд, сжав кулаки. Архам коснулся его нагрудника, прежде чем он сделал шаг. Веселье замерцало в глазах Андромеды, когда она посмотрела на Кестроса. – Недостаточный уровень психологического равновесия относительно темперамента. Знаете, я никогда не встречала никого из вашего вида. – Она снова посмотрела на Архама и кивнула в сторону Кестроса. – Он здесь в первую очередь для запугивания или вы находите его успокаивающе прямым?

Кестрос не двигался, но Архам чувствовал, что сержант напряжён от гнева.

– Успокойся, брат, – сказал Архам. – Уверен, что она не хотела, чтобы её слова приняли за оскорбление.

– О, нет, – сказала Андромеда, серебряные зубы блеснули во рту, когда она улыбнулась. – Я не хотела, чтобы мои слова приняли за оскорбление. Я хотела сказать, что ты тупой.

Архам проигнорировал её слова. Было что-то расчётливое за весельем в её глазах, что-то, что изучало, оценивало, судило.

– Я пришёл за вами, – сказал он, его голос был низким и контролируемым, – по воле своего повелителя, который охраняет Тронный мир и является Преторианцем Императора.

– Неважно, – перебила Андромеда. – Всё что вы можете сделать – убить меня или пытать, хотя последнее не слишком соответствует психологическому портрету вашего легиона. Значит, вам надо убедить меня, а на это вы не способны.

– Ваша матриарх кажется такой же стойкой, – сказал Архам.

Андромеда рассмеялась.

– Ваш вид и в самом деле прямолинеен, не так ли? Она – не стойкая. Она в ужасе. Получив сообщение о вашем прилёте, она умоляла и угрожала мне несколько часов и преуспела не больше вас.